octbol в Братоубийственное #Октябрь93 #Октябрь1993 #ГражданскаяВойна #пропаганда #агитпроп #патриоты #правдаОчередную годовщину расстрела Дома Советов зюгановские пропагандисты использовали не только для рекламы собственной партии лагерного типа, - но и для того, чтобы попытаться залезть в глубины сознания своих жертв. Воспоминания о кровавых событиях осени 1993 года делают изрядную часть российских коммунистов особенно восприимчивыми в этом отношении, - и зюгановские пропагандисты не были бы собой, если бы не попытались использовать это в своих грязных целях.
Вот, например, какой поражающий текст появился 3 октября на страницах "независимого народного" издания "Советская Россия":
Мысль о том, что в октябре 1993 года в Москве произошло "народное восстание", зюгановские пропагандисты в головы своих жертв внедряли давно, - и успешно внедрили: нынче и "непримиримые враги зюгановщины" из остатков ОКП рассказывают про это "народное восстание" (нет конца этим россказням), и даже Рабочее Крыло РРП упоминает о том же (хотя и с оговорками). Тем самым принижается величие подвига октябрьских бойцов: ведь восстание, даже самое стихийное, даже самое плохо подготовленное, всегда всё-таки хоть как-то, да готовится, на стороне восставших всегда, хоть в самой небольшой мере, оказывается неожиданность их выступления для тех, против кого они восстают... осенью 1993 года же народ встал на защиту закона, и сделал это тогда, когда те, кто были обязаны его защищать (и имели все средства для этого), своими обязанностями пренебрегли и сами встали на сторону преступников, сами стали соучастниками преступления. Советские люди не готовились загодя к противодействию ельцинскому беззаконию, не выбирали время для своего выступления, но они встали на пути у "государственной машины", чуть ли не в полном составе начавшей действовать преступно, - и это, само по себе, суть гораздо больший подвиг, чем любое, даже в самых безнадёжных условиях поднятое, восстание. Кроме того, разговоры об "Октябрьском восстании" задним числом... "узаконивают" сентябрьские действия Ельцина и его соучастников, - ведь любое восстание поднимается всегда против какого-никакого, но "законного правительства" (законы, на основании которых оно правит, могут быть сколь угодно плохими или изжившими себя, но это уже совершенно другой вопрос); теперь зюгановцы, собственно говоря, довели своё мерзкое дело до конца, объявив ельцинскую клику "властью". Довели - и пошли дальше.
Теперь, стало быть, сами октябрьские события провозглашены "братоубийственной стычкой". Что же, слово "братоубийство" и его производные уже достаточно давно применяется буржуазными пропагандистами (и их мелкобуржуазными пособниками) к гражданским войнам, - не избежали этого и события октября 1993 года. Усилиями "народно-патриотической" общественности всех мастей русские стали забывать, как выглядит настоящее братоубийство. Между тем, век назад, - нынешний год же юбилейный, так почему бы об этом не вспомнить, - всё было по-другому. Не только небольшая группа передовых интеллигентов, но и миллионы русских рабочих и крестьян осознали тогда, на собственном горьком опыте, что когда: одетый в солдатскую шинель русский рабочий режет одетого в солдатскую шинель немецкого рабочего из-за того, что их "родные" капиталисты не поделили рынки сбыта, одетый в солдатскую шинель сербский крестьянин режет одетого в солдатскую шинель болгарского крестьянина из-за того, что их "родные" цари не поделили землю, одетый в российскую солдатскую шинель армянский босяк режет одетого в турецкую солдатскую шинель армянского босяка из-за того, что российские и турецкие пропагандисты наобещали им с три короба, - вот это именно является братоубийственной войной.
Конечно, братоубийственные войны случались и до эпохи империализма. В феодальные времена, например, всё было даже гораздо нагляднее: тогда не "братушки" русские стреляли в "братушек" болгар (из-за того, что ещё в конце 19 века министры российского царя до смерти испугались возможности возникновения "Болгарской империи", с надёжными выходами к Чёрному и Средиземному морям, что поставило бы весь европейский Юг России, включая Черноморское побережье, в экономическую зависимость от нового государства; из-за этого небезосновательного страха тогдашние "питерские" сперва устраивали болгарам всякие мелкие пакости, а потом одобрили греко-сербский разбой в Македонии, и, собственно, пошло-поехало), - но владимирцы рубили ростовчан, а куряне кололи рязанцев... русские крестьяне убивали русских крестьян из-за того, что "великие князья" не могли договориться между собой о праве наследования, а феодалы помельче были недовольны размерами своих "вотчин". Капитализм поставил на место удельных княжеств национальные государства, - и столкнул все нации, в том числе и культурно близкие, в жестокой конкурентной борьбе. На полях Первой Мировой империалистической бойни протестанты-англичане схлестнулись с протестантами-немцами, католики-итальянцы - с католиками австрийцами... мусульмане-арабы, при британской финансовой помощи, "ударили в спину" мусульманам-туркам. Восточная Европа не была и (вопреки распространённому среди россиян предубеждению против "плохих братушек" болгар; будь они более покладистыми, на их месте просто оказались бы сербы, греки или ещё кто-нибудь, "русским интересам" угрожала бы любая "Новая империя" на Балканах) не могла стать исключением, - братоубийство по сути (когда одетые в шинели разных "национальных цветов" рабочие режут друг друга во имя интересов капитала) не могло, в конце концов, не вылиться в братоубийство и по форме (когда во имя того же самого режут друг друга представители культурно близких народов).
"Народно-патриотическая" общественность в последние три десятилетия немало усилий приложила для того, чтобы представить ту братоубийственную бойню "великой войной", в ходе которой, к тому же, "у России украли победу"; в то же время, "братоубийственной" была объявлена последовавшая за "кражей победы" Гражданская война... вот только почему-то у этих пропагандистов всегда выходило так, что красные, убивая "тоже русских", совершали "братоубийства", в то время как "белые герои" по какому-то удивительному стечению обстоятельств умудрялись "братоубийства" не совершать. Впрочем, ничего удивительного здесь, разумеется, нет: эта "народно-патриотическая", "красно-бело примиренческая" пропаганда - была и остаётся пропагандой "верхов", направленной на "низы". Буржуазным пропагандистам нужно, чтобы рабочие и крестьяне видели в новоявленных "хозяевах страны" и их предшественниках "братьев", на которых "нельзя поднимать руку", - но им совсем не нужно (ведь из-за этого могут упасть прибыли), чтобы в "верхах" возникло подобное отношение к рабочим и крестьянам... оно там и не возникает. Короче говоря, если заводят речь о "братоубийственной гражданской войне", - следует быть начеку: отсутствие гражданской войны в капиталистическом обществе (особенно "постсоветском") влечёт за собой вовсе не "социальный мир", но одностороннее избиение "элитными" гражданами своих "простонародных" сограждан.
Война, на которой рабочие убивают рабочих ради интересов капитала, - это братоубийственная война. Война же, в ходе которой честные люди очищают свой народ от позорящих его выродков, - это война не братоубийственная; эта война - святая, война священная. И уклонение от этой священной войны - такое же преступление, как разжигание войны братоубийственной. Преступление, несущее народу, ставшему его жертвой и соучастником, неисчислимые бедствия. Взять вот, хотя бы, ту же осень 1993 года. Российские "народные патриоты" по сей день гордятся тем, что "ни один человек не был убит из оружия, находившегося в Верховном Совете", - это ведь они так, понимаете ли, "предотвратили братоубийственную гражданскую войну". И у них, в самом деле, получилось "предотвратить большую войну" тогда... ельцинский режим утвердился, окреп, - а через шесть лет "народно-патриотические" депутаты ельцинского как бы парламента сами (никто их за язык не тянул) определили происходившее в течение этих шести лет, как "геноцид российского народа". Этот геноцид, - приняв теперь, по случаю более слабого сопротивления "низов", ползучий вид, - продолжается и по сей день; по сей день россияне (и прежде всего, разумеется, русские) продолжают расплачиваться за то, что осенью 1993 года "мальчишки, которых антинародная власть решила использовать в качестве карателей" (числом, в худшем случае, несколько тысяч), не были своевременно истреблены.
Вот, например, какой поражающий текст появился 3 октября на страницах "независимого народного" издания "Советская Россия":
"Теперь под угрозой оказался и сам народный мемориал, который не посмели тронуть ни при Ельцине, ни при Лужкове. Нет, «никакой политики» – просто-де реконструкция стадиона требует. Но это и есть самая настоящая политика – стереть из памяти, заставить забыть, представить неким малозначительным эпизодом. Недаром же президент Путин, который лично вроде бы никак не причастен к событиям 3–4 октября 1993-го, за все годы своего правления так и не нашел нужным положить цветы к кресту, помянуть всех погибших в братоубийственной стычке, безотносительно «стороны». Тем более среди более полутора сотен погибших, чьи имена установлены, в подавляющем большинстве рядовые граждане. Те, кто не смог мириться с несправедливостью, разрушением своей страны. И рядовые армии и милиции, по сути, мальчишки, которых антинародная власть решила использовать в качестве карателей. А потом сама же и расстреляла. Ведь, как официально установлено прокуратурой, ни один человек не был убит из оружия, находившегося в Верховном Совете"Сперва, как можно заметить, читателей цепляют сведениями о том, что народный мемориал на Красной Пресне может быть уничтожен, - а потом на жертву пропаганды выливается яд: "оказывается", события осени 1993 года были не сопротивлением народа ельцинскому контрреволюционному мятежу, а "братоубийственной стычкой", в которой даже "настоящих сторон" не было (слово "стороны" взято в кавычки)... ну, а "милиционеры" и "солдаты", поддержавшие ельцинское беззаконие (те самые, которые натянули в центре Москвы колючую проволоку, избивали безоружных граждан в последние дни того сентября, прицельно расстреливали людей у "Останкино" и, наконец, обстреливали из танков Дом Советов), - и в силу этого, между прочим, превратившиеся в боевиков незаконных вооружённых формирований, - были, согласно зюгановским пропагандистам, коварно использованными "мальчишками", которых использовала, к тому же, не преступная клика, но "власть", пусть и названная для порядка "антинародной".
Мысль о том, что в октябре 1993 года в Москве произошло "народное восстание", зюгановские пропагандисты в головы своих жертв внедряли давно, - и успешно внедрили: нынче и "непримиримые враги зюгановщины" из остатков ОКП рассказывают про это "народное восстание" (нет конца этим россказням), и даже Рабочее Крыло РРП упоминает о том же (хотя и с оговорками). Тем самым принижается величие подвига октябрьских бойцов: ведь восстание, даже самое стихийное, даже самое плохо подготовленное, всегда всё-таки хоть как-то, да готовится, на стороне восставших всегда, хоть в самой небольшой мере, оказывается неожиданность их выступления для тех, против кого они восстают... осенью 1993 года же народ встал на защиту закона, и сделал это тогда, когда те, кто были обязаны его защищать (и имели все средства для этого), своими обязанностями пренебрегли и сами встали на сторону преступников, сами стали соучастниками преступления. Советские люди не готовились загодя к противодействию ельцинскому беззаконию, не выбирали время для своего выступления, но они встали на пути у "государственной машины", чуть ли не в полном составе начавшей действовать преступно, - и это, само по себе, суть гораздо больший подвиг, чем любое, даже в самых безнадёжных условиях поднятое, восстание. Кроме того, разговоры об "Октябрьском восстании" задним числом... "узаконивают" сентябрьские действия Ельцина и его соучастников, - ведь любое восстание поднимается всегда против какого-никакого, но "законного правительства" (законы, на основании которых оно правит, могут быть сколь угодно плохими или изжившими себя, но это уже совершенно другой вопрос); теперь зюгановцы, собственно говоря, довели своё мерзкое дело до конца, объявив ельцинскую клику "властью". Довели - и пошли дальше.
Теперь, стало быть, сами октябрьские события провозглашены "братоубийственной стычкой". Что же, слово "братоубийство" и его производные уже достаточно давно применяется буржуазными пропагандистами (и их мелкобуржуазными пособниками) к гражданским войнам, - не избежали этого и события октября 1993 года. Усилиями "народно-патриотической" общественности всех мастей русские стали забывать, как выглядит настоящее братоубийство. Между тем, век назад, - нынешний год же юбилейный, так почему бы об этом не вспомнить, - всё было по-другому. Не только небольшая группа передовых интеллигентов, но и миллионы русских рабочих и крестьян осознали тогда, на собственном горьком опыте, что когда: одетый в солдатскую шинель русский рабочий режет одетого в солдатскую шинель немецкого рабочего из-за того, что их "родные" капиталисты не поделили рынки сбыта, одетый в солдатскую шинель сербский крестьянин режет одетого в солдатскую шинель болгарского крестьянина из-за того, что их "родные" цари не поделили землю, одетый в российскую солдатскую шинель армянский босяк режет одетого в турецкую солдатскую шинель армянского босяка из-за того, что российские и турецкие пропагандисты наобещали им с три короба, - вот это именно является братоубийственной войной.
Конечно, братоубийственные войны случались и до эпохи империализма. В феодальные времена, например, всё было даже гораздо нагляднее: тогда не "братушки" русские стреляли в "братушек" болгар (из-за того, что ещё в конце 19 века министры российского царя до смерти испугались возможности возникновения "Болгарской империи", с надёжными выходами к Чёрному и Средиземному морям, что поставило бы весь европейский Юг России, включая Черноморское побережье, в экономическую зависимость от нового государства; из-за этого небезосновательного страха тогдашние "питерские" сперва устраивали болгарам всякие мелкие пакости, а потом одобрили греко-сербский разбой в Македонии, и, собственно, пошло-поехало), - но владимирцы рубили ростовчан, а куряне кололи рязанцев... русские крестьяне убивали русских крестьян из-за того, что "великие князья" не могли договориться между собой о праве наследования, а феодалы помельче были недовольны размерами своих "вотчин". Капитализм поставил на место удельных княжеств национальные государства, - и столкнул все нации, в том числе и культурно близкие, в жестокой конкурентной борьбе. На полях Первой Мировой империалистической бойни протестанты-англичане схлестнулись с протестантами-немцами, католики-итальянцы - с католиками австрийцами... мусульмане-арабы, при британской финансовой помощи, "ударили в спину" мусульманам-туркам. Восточная Европа не была и (вопреки распространённому среди россиян предубеждению против "плохих братушек" болгар; будь они более покладистыми, на их месте просто оказались бы сербы, греки или ещё кто-нибудь, "русским интересам" угрожала бы любая "Новая империя" на Балканах) не могла стать исключением, - братоубийство по сути (когда одетые в шинели разных "национальных цветов" рабочие режут друг друга во имя интересов капитала) не могло, в конце концов, не вылиться в братоубийство и по форме (когда во имя того же самого режут друг друга представители культурно близких народов).
"Народно-патриотическая" общественность в последние три десятилетия немало усилий приложила для того, чтобы представить ту братоубийственную бойню "великой войной", в ходе которой, к тому же, "у России украли победу"; в то же время, "братоубийственной" была объявлена последовавшая за "кражей победы" Гражданская война... вот только почему-то у этих пропагандистов всегда выходило так, что красные, убивая "тоже русских", совершали "братоубийства", в то время как "белые герои" по какому-то удивительному стечению обстоятельств умудрялись "братоубийства" не совершать. Впрочем, ничего удивительного здесь, разумеется, нет: эта "народно-патриотическая", "красно-бело примиренческая" пропаганда - была и остаётся пропагандой "верхов", направленной на "низы". Буржуазным пропагандистам нужно, чтобы рабочие и крестьяне видели в новоявленных "хозяевах страны" и их предшественниках "братьев", на которых "нельзя поднимать руку", - но им совсем не нужно (ведь из-за этого могут упасть прибыли), чтобы в "верхах" возникло подобное отношение к рабочим и крестьянам... оно там и не возникает. Короче говоря, если заводят речь о "братоубийственной гражданской войне", - следует быть начеку: отсутствие гражданской войны в капиталистическом обществе (особенно "постсоветском") влечёт за собой вовсе не "социальный мир", но одностороннее избиение "элитными" гражданами своих "простонародных" сограждан.
Война, на которой рабочие убивают рабочих ради интересов капитала, - это братоубийственная война. Война же, в ходе которой честные люди очищают свой народ от позорящих его выродков, - это война не братоубийственная; эта война - святая, война священная. И уклонение от этой священной войны - такое же преступление, как разжигание войны братоубийственной. Преступление, несущее народу, ставшему его жертвой и соучастником, неисчислимые бедствия. Взять вот, хотя бы, ту же осень 1993 года. Российские "народные патриоты" по сей день гордятся тем, что "ни один человек не был убит из оружия, находившегося в Верховном Совете", - это ведь они так, понимаете ли, "предотвратили братоубийственную гражданскую войну". И у них, в самом деле, получилось "предотвратить большую войну" тогда... ельцинский режим утвердился, окреп, - а через шесть лет "народно-патриотические" депутаты ельцинского как бы парламента сами (никто их за язык не тянул) определили происходившее в течение этих шести лет, как "геноцид российского народа". Этот геноцид, - приняв теперь, по случаю более слабого сопротивления "низов", ползучий вид, - продолжается и по сей день; по сей день россияне (и прежде всего, разумеется, русские) продолжают расплачиваться за то, что осенью 1993 года "мальчишки, которых антинародная власть решила использовать в качестве карателей" (числом, в худшем случае, несколько тысяч), не были своевременно истреблены.