Несущественное осуществление отличается от существенного тем, что оно происходит в чём-то другом. А именно - во внешнем, в наблюдателе.
Тут Гегель разбирает ''вещь в себе'', которая имеет в себе свое существенное осуществление, отличное от того, что является миру.
Несущественное - это то, что мы различаем как цвет, запах, вкус, как свойства.
Но оно, в то же время, есть и как существенное, так как принадлежит самой вещи, ее содержанию, а значит и сущности.
Оно есть многообразие, находящееся внутри самой вещи, но не имеющее для нее самой значения цвета, запаха, вкуса - оно таково лишь для другого.
" Это другое есть рефлексия, которая определяется, как внешняя, во-первых, внешне относительно себя самой и есть определенное многообразие.
За сим она внешня и относительно существенно осуществленного и относится к нему, как к своему абсолютному предположению.
Но оба момента внешней рефлексии, ее собственное многообразие и ее отношение к иной для нее вещи в себе, суть одно и то же. Ибо это осуществление лишь внешне, поскольку оно относит себя к своему существенному тожеству, как к некоторому другому. Поэтому многообразие не имеет вне вещи в себе собственной самостоятельной устойчивости, но есть лишь ее (вещи) видимость, есть, в своем необходимом отношении к ней, лишь преломленный в ней рефлекс. Таким образом, различие дано, как отношение некоторого другого к вещи в себе; но это другое есть не устойчивое для себя, а лишь отношение к вещи в себе; вместе с тем оно есть отражение от нее и потому лишенная устойчивости противоположность себе внутри себя самого.
Вещи же в себе, так как она есть существенное тожество осуществления, не присуща поэтому такая несущественная рефлексия, но последняя совпадает внутри себя самой внешне для вещи.
Она уничтожается и тем самым сама становится существенным тожеством или вещью в себе.
Это может быть также понимаемо так: чуждое сущности осуществление имеет свою рефлексию в вещи в себе; оно относится к ней прежде всего, как к своему другому; но как другое в противоположность тому, что есть в себе, оно есть лишь снятие себя самого и становление бытия в себе. Тем самым вещь в себе тожественна внешнему осуществлению.''
''. Эта внешняя рефлексия есть теперь взаимное отношение вещей в себе, их взаимное опосредование, как других.
Вещи в себе суть, таким образом, крайние термины некоторого умозаключения, средним термином которого служит их внешнее осуществление, осуществление, через которое они суть различенные и другие один для другого.
Это их различение касается лишь их отношения; они как бы лишь посылают определения от своей поверхности в то отношение, к коему они, как абсолютно рефлектированные в себя, остаются безразличными. А это отношение и образует собою полноту осуществления.''
